Напишите нам 
Друзья, 15 сентября 2015 года при поддержке потомков одного из известнейших в Феодосии рода Розенблюмов, клуба любителей истории Феодосии и государственного бюджетного профессионального образовательного учреждения РК «Феодосийский политехнический техникум»,
на здании общежития ФТП, установлена информационная-памятная доска одному из славных медицинских мужей нашего города – хирургу Сергею Петровичу Розенблюму (1823-1887).
О Сергее Петровиче Розенблюме феодосийцы знают не понаслышке. Несколько лет тому назад, на здании Феодосийской городской больницы, что на Карантине, при поддержке местных властей уже была установлена мраморная памятная доска Сергею Петровичу. Но, к величайшему сожалению, на ней оказалась досадная неточность, да и портрет героя нашего рассказа так и не был представлен феодосийцам. Клуб любителей истории Феодосии решил устранить эти изъяны. На том самом месте, где до 1935 года стояла дача Петра Павловича Розенблюма - а это место феодосийцы и гости нашего города уже давно полюбили и знают, как прекрасное место купания (рядом со спортбазой «Динамо»), всех гостей и жителей Феодосии будет встречать скромная информационная панель о нашем славном земляке. Биография Розенблюма довольно широко была освещена в феодосийских СМИ, благодаря его правнуку, Валентину Анатольевичу Ржаксенскому. Мне хотелось бы особенно отметить и обратить ваше внимание на тот период врачебной деятельности Сергея Петровича Розенблюма, когда шла страшная Крымская война и героическая оборона каждой пяди севастопольской земли от иностранных захватчиков. Тогда, Сергею Розенблюму было всего 30 лет, но именно в те годы, молодой, и еще не в полной мере опытный врач-хирург, показал пример мужества и героизма на полях сражений под Севастополем. Сергей Петрович на своих руках выносил тяжелораненых солдат и матросов флота Российского с кровавых полей брани, на реке Бельбек, Федюхиных высотах и на реке Чёрной, а у операционного стола показал недюжинные администраторские таланты организатора. Легко ли это было, в той обстановке, которая была характерна для того периода, которая поучительна и сегодня, в наше мирное время? И очень многие ошибки, и выводы из Крымской войны, увы, давно забыты по прошествию почти двух столетий. А, зря!
С чем пришлось столкнуться молодому врачу Розенблюму, который был одним из ассистентов выдающегося хирурга XIX века Николая Ивановича Пирогова (1810-1881)? Об этом мне хочется рассказать более подробно. Госпитали Крымского полуострова на тот момент обороны Севастополя были рассчитаны всего только на 1,950 кроватей. Еще 100 кроватей имелось в симферопольской городской больнице. Известно, что только в бою на реке Альме было ранено 3,000 русских солдат, а в Инкерманском сражении – (произошло 24 октября 1854 г., во время Крымской войны 1853—1856 г.г., между русскими (82 тыс. чел., 282 орудия) и англо-французскими войсками - 63 тыс. чел., 174 полевых и 175 осадных орудий, восточнее Севастополя, в районе Инкермана) - русская армия потеряла убитыми и ранеными 12 тысяч человек.
Инкерманское сражение
Севастополь буквально был переполнен ранеными, которых не куда было девать. Раненые лежали на улицах, во дворах, без крова и пищи. В набитых битком госпиталях валялись на голом полу. Врачей было слишком мало, не хватало инструментов, перевязочных средств, лекарств. Не было ничего, ни уксуса, ни простой воды. Каждое утро, знаменитый хирург Пирогов надевал длинную красную фуфайку, смазанные мужицкие сапоги, старую солдатскую шинель и сплюснутую форменную фуражку, садился в седло и ехал по госпиталям. За ним, тоже верхом, следовали сопровождавшие его хирурги, среди которых был и Сергей Розенблюм.
Николай Иванович Пирогов
В бараках импровизированных лазаретов, вдоль стен, устроены были нары. Раненые лежали на матрацах, пропитанных гноем и кровью. Матрацы меняли редко - не хватало мешков и соломы. Никогда больше Николай Пирогов не оперировал с Розенблюмом столько, сколько оперировал в осажденном Севастополе. Известный хирург Ларей любил вспоминать, что после Бородинской битвы только он один сделал за одни сутки 200 ампутаций. Ларей не верил, что есть иные способы лечения огнестрельных переломов. Пирогов и Розенблюм верили, и не только верили, они проверили и доказали это на практике. Ими была использована крахмальная повязка. А знаменитая фельдшерица, гречанка Мавромихали отсасывала даже у раненых гной из раны и обкладывала раздробленные кости холодными припарками из хлебного мякиша или овсяной каши с разведенным уксусом. И это помогало!
Пирогов использовал при переломах нижней трети бедра гипсовую повязку. «Налепная алебастровая» повязка спасла тысячи людей от смерти и от горькой жизни калек. Всего за двенадцать дней Пирогов и сопровождавшие его хирурги, включая героя нашего рассказа, Розенблюма, кстати, были там и такие светила, как Обермиллер, Тарасов, Каде, Сохраничев, Тюрин, очень быстро навели порядок в госпиталях. Из Севастополя раненых везли в Симферополь. За сутки обозы в грязи проползали всего 3-4 версты. В дороге умирала десятая часть раненых. 1,500 раненых, отправленных в конце октября из Крыма в соседний Мелитопольский уезд, находились в пути целых 10 дней. В Мелитополе хирургов не оказалось и раненым смогли оказать помощь только через 1,5 месяца - в декабре. Пирогов и Розенблюм добирались до Симферополя двое суток. Раненых защитников Севастополя везли без одежды и обуви, в окровавленных рубахах. Симферополь был превращен в город-госпиталь. Практически все нормальные здания в городе были использованы под лазареты. Начались бесконечные операции, перевязки, осмотры. В симферопольских госпиталях оказалось втрое больше раненых, чем кроватей. В одном частном особняке 400 солдат и матросов три дня валялись на голом полу. Их «позабыли» зачислить на довольствие, и жители соседних домов приносили им еду, как подаяние. В госпитальном супе плавали черви. Не хватало посуды, а на 13 тысяч больных было всего 6 тясяч ложек. В городе была всего одна единственная аптека. Бинты, ветошь, компрессы присылали негодные к употреблению, да и таких недоставало - их торопились снимать с умерших, мыли кое-как и ещё мокрыми накладывали на живых. Пирогов разводил руками, смотря, на Сергея Розенблюма и говорил: « Вся Россия щиплет корпию, а перевязывают ею англичан». Русские интенданты тайно продавали корпию (ветошь, нащипанные из старой льняной ткани нитки, употреблявшиеся как перевязочный материал) французам и англичанам. Пирогов смотрел на интендантов и шипел: « Для русского солдата у вас одно лекарство – солома». Интенданты воровали на прополую, шли в кабаки и трактиры и спускали за вечер тысячи! Розенблюм был взбешен тем, что интенданты зажали и солому - поставки прекратили, частные цены вздернули до невозможных. В госпиталях сушили старую, полусгнившую солому, пропитанную мочой и гноем, и снова набивали ею тюфяки. Сергей Петрович с благодарностью вспоминал широкий жест Ивана Константиновича Айвазовского, который знал не понаслышке эту проблему, и подарил Феодосийскому военному лазарету 150 рублей серебром - « на покупку холста на тюфяки» и выделил солому из своего поместья, чтобы ею набивать материалы для раненых воинов. Но и на такой матрас было попасть непросто. Случалось, что раненые, привезенные с бастионов после тяжелой дороги, проводили долгие часы на улице, под дождём. Мест в госпиталях не было. Врачей в Симферополе были единицы, вместо фельдшеров - цирюльники. Лазаретной прислуги и вовсе не было. В начале Крымской войны даже привлекали для этого партию нестроевых солдат, да вот забыли выдать им аттестат на довольствие - они все и померли. Ухаживать больными помогали непроворные инвалиды. Розенблюм, работая в госпиталях, видел воочию все ужасы войны - грязь, голод, холод, смерть. В госпиталях свирепствовала гангрена. Кругом царила лихорадка и начинался тиф. Вместе с Пироговым, молодой хирург Розенблюм, отвёл особые дома для гангренозных, тифозных, гнойных. Он круглосуточно осматривал всех больных и раненых, распределяя их вместе с Пироговым по отделениям. С утра и до ночи хирург мотался по городу: 6,000 человек были размещены в 60 зданиях. 24 часа в сутки - беготня, осмотры, транспортировка больных по отделениям.
Здание городской больницы в Феодосии
А сколько Розенблюм видел на своем медицинском пути в Симферополе, спасая наших раненых? Чего только стоит одно здание симферопольского Дворянского собрания, где были расположены и морг, и лазарет, и одновременно городской театр, где давались представления. Что пришлось пережить Розенблюму, можно только догадываться, но то, что он видел людей с оторванными руками и ногами, со страшными кровоточащими ранами, и лужи крови на полу полевых лазаретов – это правда. Случались и перевязки под артобстрелом. Он видел ад войны и был в этом аду. Екатерина Бакунина, дочь сенатора, внучатая племянница фельдмаршала М.И. Кутузова, одна из медицинских сестер, вместе с Розенблюмом не отходила более полутора суток от операционного стола и ассистировала при 50 ампутациях, которые шли одна за другой. Сергей Петрович видел и Павла Степановича Нахимова, который почти всякий день приходил в госпиталь. Во время ампутаций, адмирал стоял возле стола раненых матросов.
Пирогов в Лазарете
Розенблюм видел две стороны войны, одна из которых была вопиющая - это казнокрадство, когда лекарства продавали из - под полы, а за одну пиявку запрашивали 1 рубль серебром, а с другой стороны беспрецедентный героизм моряков и солдат Черноморского флота. Сергей Петрович Розенблюм, как человек очень ответственный и порядочный являлся регулярно на полевые кухни вместе с Пироговым, отмерял продукты и запечатывал котлы, чтобы интенданты не украли мясо. Перед боем, на полу в несколько рядов раскладывал тюфяки, готовил медикаменты, корпия, бинты, компрессы На Розенблюма, как на хирурга приходилось до 500 раненых в сутки. Работали хирурги все вместе. Розенблюм на трёх столах вместе с Пироговым мог сделать 100 ампутаций за 7 часов. За девять дней бомбардировки в марте Севастополя они сообща выполнили 5,000 операций. Сергею Петровичу Розенблюму – повезло. Он, как говорят в народе, по жизни был « везунчик». А ведь мало кто сегодня знает, что за месяцы героической обороны Севастополя, триста врачей, около 1,000 фельдшеров, навсегда легли в крымскую землю. Каждая четвертая медсестра нашла в Севастополе свою могилу, каждая вторая переболела тифом. После сражения на Чёрной речке (1855г.), волею судьбы,Розенблюм, через Николая Ивановича Пирогова, познакомился с графом Львом Николаевичем Толстым. Вообще, за один год, Розенблюм встретил на своем жизненном героическом боевом пути огромное количество солдат и матросов, настоящих героев! Увы, век человеческий не так долог, но в благодарной памяти современников и нынешних потомков навсегда останутся имена тех, кто верой и правдой служил Отчизне. Среди них, есть и имя достойнейшего сына России - коллежского советника со старшинством, одного из основателей второй городской больницы в Феодосии на улице Гаевского (ныне улица 8-го Марта) - кавалера орденов св. Станислава, св. Владимира, св. Анны – Сергея Петровича Розенблюма.
Председатель Клуба любителей истории Феодосии, Константин Виноградов