Напишите нам 
Когда у меня скверное настроение, нет, я не танцую и не пью виски. Я смотрю детские мультфильмы и читаю цитаты бессмертной Фаины Раневской. Да, ее слова приводят в чувство, снимают тревогу, заставляют смеяться, когда вокруг никто не смеется. Всего - то и нужно, открыть цитатник и изумиться, а ведь как точно подмечено!
"Есть такие люди, к которым просто хочется подойти и поинтересоваться, сложно ли без мозгов жить".
Действительно. У нее получалось сохранять самообладание в любой ситуации. Эта женщина была остра на язык, невероятно талантлива, несчастлива в личной жизни, прекрасна на сцене и неповторима в кино. Наверное, к ней можно применить прилагательное – сильная, потому как на ее долю выпало не мало испытаний. К своему стыду, живя в Крыму, я не знала, что Раневская бывала в Феодосии и даже играла роли в местном театре, который, к сожалению, не сохранился. А дело было так…
Сложно поверить, что Фаина с детства была стеснительной, заикалась и очень тяжело сходилась с другими детьми. Родители были вынуждены забрать ее из гимназии, и девочка получила домашнее образование и сдала гимназический курс экстерном. И вдруг – в актрисы! А причиной тому послужила судьбоносная встреча с актрисой Алисой Коонен. Эта случилось жарким летом 1910 года, когда 14 – летняя Фаина отдыхала в Евпатории. К слову сказать, фамилия Раневская – это псевдоним. Настоящая фамилия актрисы – Фельдман. Отца ее звали Герши Хаимович (в некоторых энциклопедических изданиях она, согласно документам, Григорьевна, в воспоминаниях коллег и друзей – Георгиевна). Отец Раневской был человеком небедным. Ему принадлежали магазины и фабрики, к тому же, он успешно вел нефтяной бизнес. Когда Фаина объявила отцу о своем намерении стать актрисой, он разъяренно бросил ей в лицо: «Посмотри на себя в зеркало – увидишь, что ты за актриса!». Приемная комиссия в Москве тоже не баловала будущую звезду комплиментами и даже наоборот несколько раз говорила Раневской: «Деточка, вы профнепригодны». Но целеустремленная Фаина все для себя решила: она будет актрисой. В конце концов, она поступила в платную школу, где никому не было дела до актерских способностей студентов - лишь бы они платили. Деньги у Раневской быстро закончились, и она стала подрабатывать в цирке, в массовке.
"Всю свою жизнь я проплавала в унитазе стилем баттерфляй."
С помощью своей подруги, балерины Екатерины Гельцер, Раневской удалось устроиться в подмосковный дачный театр, где гастролировали известные актеры. Снова массовка, роли без слов, потеря работы... К тому же, Раневская остается одна: вся ее семья эмигрировала на собственном пароходе в Турцию, весной 1917 года. А Фаина уедет на гасторли в Ростов – на Дону в начале 1918, где и познакомится с актрисой Павлой Леонтьевной Вульф, которая гастролировала вместе со своей труппой и плыла на том же самом пароходе, что и Раневская. Вульф начала растить из угловатой и неопытной Фаины настоящую актрису. Павла Леонтьевна была воспитанницей Александринского театра и была кумиром публики в крупных провинциальных городах. Она могла бы блистать и на столичной сцене, куда ее неоднократно приглашали, но она оставалась верна провинции и работала в известных антрепризах. У актрисы был твердый характер, она обладала железной волей и пользовалась большим авторитетом в театральных кругах. Быть может, Раневская научилась этой «железной твердости» именно у Вульф? Как бы там ни было, Павла Леонтьевна сумела разглядеть в молодой Раневской черты истинной одаренности и пригласила ее к себе. Можно с уверенностью полагать, что уроки Вульф были единственной актерской школой Раневской.
"Павла Леонтьевна Вульф, мой педагог, учила меня всему тому, что узнала от своих учителей Владимира Давыдова и Веры Комиссаржевской. Она была неповторимой", – говорила Раневская.
Актрисы дружили много лет, несмотря на немаленькую разницу в возрасте ученицы и педагога. В доме Павлы Леонтьевны, Раневская нашла то, чего ей не хватало все эти годы, а именно: понимание и семейный уют.
"Талант — это неуверенность в себе и мучительное недовольство собой и своими недостатками, чего я никогда не встречала у посредственности".
Оказалось, что среди начинающих актрис Феодосийского театра зимой 1918-1919 годов была и Фаина Раневская. В то время, городской театр, который, увы, не сохранился, находился между улицами Богаевского, Ленина и Мичурина. Раневская дебютировала в роли Маргариты Кавалини (пьеса "Роман"). После она сыграла роль Шарлотты ("Вишневый сад"), которая принесла ей настоящий успех.
"Как сейчас вижу Шарлотту Раневскую", - писала в книге мемуаров П. Вульф, - "Длинная, нескладная фигура, смешная до невозможности и в то же время трагически одинокая...»
"Одиночество — это когда в доме есть телефон, а звонит будильник".
В Крыму весной 1918 года Раневская знакомится с Максимилианом Волошиным. В его дневниках есть такая запись:
"1918 год. Большевики в Феодосии. Безумная весна. Немецкое завоевание. Дуся. Фаина…"
Раневская очень хорошо читала и говорила по-французски и Волошин, сам отлично владея этим языком, обратил внимание на ее дикцию - он предложил Фаине Георгиевне читать свои переводы стихов Верхарна и других. Так, как это могла сделать Раневская, не мог сделать никто.
Из воспоминаний Раневской. "Сколько в этом человеке было неповторимой прелести! В те годы я уже была актрисой. Жила в семье приютившей меня учительницы и друга прекрасной актрисы и человека П.Л. Вульф. Я не уверена в том, что мы выжили бы (а было нас четверо), если бы о нас не позаботился Макс Волошин".
В Симферопольском городском театре, который прежде назывался дворянским, на всех афишах и в документах у Фаины отныне другая фамилия – Раневская. Неизвестно, почему актриса выбрала именно эту фамилию: любовь ли это была к Чехову или нежелание показывать родство с богачом Фельдманом, которого многие знали на юге России. Ведущей актрисой театра стала Павла Вульф, исполняющая главные роли в большинстве спектаклей. Именно Благодаря Павле Леонтьевне, никому неизвестную Раневскую взяли в театр. Здесь, на Симферопольской сцене, она играла Машу в «Чайке», Чехова, Настю в «На дне», Горького, сваху в «Женитьбе», Гоголя, Машу в «Живом трупе», Толстого.
"Нас приучили к одноклеточным словам, куцым мыслям, играй после этого Островского!"
В 1920 году симферопольский театр был объявлен государственным и стал называться Первым Советским (в настоящее время – Крымский академический русский драматический театр имени А.М. Горького). На сцене шли великолепные спектакли, а за кулисами была иная действительность: театр не отапливался, а актеры по- настоящему голодали и болели.
Из воспоминаний Раневской. "Сезон в Крымском городском театре. Голод. Военный коммунизм. Гражданская война. Было много такого... о чем не хочется писать... а еще, если не сказать всего, не сказать ничего... Почему-то вспоминается теперь, по прошествии более шестидесяти лет, спектакль-утренник для детей. Название пьесы забыла. Помню, что героем был сам Колумб, которого изображал председатель месткома, актер Васяткин. Я же изображала девушку, которую похищали пираты. В то время, как они тащили меня... я зацепилась за гвоздь на декорации, изображавшей морские волны. На этом гвозде повис мой парик с длинными косами. Косы поплыли по волнам. Я начала неистово хохотать, а мои похитители, увидев повисший на гвозде парик, уронили меня на пол. Несмотря на боль от ушиба, я продолжала хохотать<...> услышали гневный голос Колумба – председателя месткома: "Штраф захотели, мерзавцы". Похитители, испугавшись штрафа, свирепо уволокли меня за кулисы, где я горько плакала, испытав чувство стыда перед зрителями. Помню, что на доске приказов и объявлений висел выговор мне с предупреждением. Такое не забывается, как и многие другие неудачи моей долгой творческой жизни..."
Волошин, привлеченный к работе в художественном совете театра, порекомендовал к постановке пьесу "Изнанка жизни", и "актеры, голодные, холодные, жили в атмосфере искусства с такой великой радостью, что все трудности отступили".
"С утра он появлялся с рюкзаком за спиной. В рюкзаке находились завернутые в газету маленькие рыбешки, называвшиеся комсой. Был там и хлеб, если это месиво можно было назвать хлебом. Была и бутылочка с касторовым маслом, с трудом раздобытая им в аптеке. Рыбешек жарили в касторке. Это издавало такой страшный запах, что я, теряя сознание от голода, все же бежала от этих касторовых рыбок в соседний двор. Помню, как он огорчался этим. И искал иные возможности меня покормить."
Из воспоминаний Раневской «Однажды, когда Волошин был у нас, началась стрельба. Оружейная и пулеметная. Мы с Павлой Леонтьевной упросили его не уходить, остаться у нас. Уступили ему комнату. Утром он принес нам стихи".
Стихи эти, прежде строжайше запрещенные, сегодня широко известны, хочется привести их еще раз, чтобы показать, в каких условиях жила Раневская в Крыму в те страшные месяцы:
Зимою вдоль дорог валялись трупы
Людей и лошадей.
И стаи псов Въедались им в живот и рвали мясо.
Восточный ветер выл в разбитых окнах.
А по ночам стучали пулеметы,
Свистя, как бич, по мясу обнаженных
Мужских и женских тел.
Весна пришла
Зловещая, голодная, больная.
Глядело солнце в мир незрячим оком.
Из сжатых чресл рождались недоноски
Безрукие, безглазые...
Не грязь, А сукровица поползла по скатам.
Под талым снегом обнажались кости.
Подснежники мерцали точно свечи.
Фиалки пахли гнилью.
Ландыш - тленьем.
Стволы дерев, обглоданных конями
Голодными, торчали непристойно,
Как ноги трупов.
Листья и трава
Казались красными.
А зелень злаков
Была опалена огнем и гноем.
Лицо природы искажалось гневом
И ужасом.
А души вырванных
Насильственно из жизни вились в ветре,
Носились по дорогам в пыльных вихрях,
Безумили живых могильным хмелем
Неизжитых страстей, неутоленной жизни,
Плодили мщенье, панику, заразу...
Зима в тот год была Страстной неделей,
И красный май сплелся с кровавой Пасхой,
Но в ту весну Христос не воскресал.
В крымском театре Фаина Григорьевна работала до 1924 года. Потом были шесть лет службы в крупных периферийных театрах – Смоленска, Архангельска, Сталинграда, Баку. В общей сумме в провинции Раневская сыграла около 300 ролей. Подлинная слава пришла к ней в 1931 году с роли Зинки в «Патетической сонате» в московском камерном театре в Москве, куда ее пригласил выдающейся режиссер А. Таиров. Раневская была актрисой широчайшего диапазона, но все-таки большинство зрителей знает Фаину Григорьевну как блистательную киноактрису, хотя за полвека она снялась лишь в 24 фильмах, где не сыграла ни одной главной роли. Мало кто помнит, о чем фильм, где восхитительная Раневская говорит: «Муля, не нервируй меня». Она появляется на экране на несколько минут и наполняет черно – белый фильм яркими красками.
С 1965 года Фаина Раневская работала в Театре имени Моссовета, последней ее ролью была Фелициата в комедии А. Островского "Правда – хорошо, а счастье лучше". 19 октября 1983 года Раневская навсегда покинула сцену. А 19 июля 1984 года великой актрисы не стало.
Старость - это когда беспокоят не плохие сны, а плохая действительность.
KAFABELLA.RU