Напишите нам 
Время идет, представление о роскоши меняется, а картины Айвазовского, как и полторы сотни лет назад, прекрасно вписываются в любой интерьер и стоят дороже, чем любая другая русская живопись. Знаете ли Вы, что цена на них рассчитывается особым образом — как на отрезы ткани, по длинному краю? Стоимость одного сантиметра полотна Айвазовского колеблется между 2 и 7 тысячами долларов. А ведь среди 6 000 его написанных картин есть и весьма габаритные.
«Счастливый случай или закономерность?»
Ранним весенним утром 1829 года царила сказочная погода, и градоначальник Феодосии Александр Иванович Казначеев решил прокатиться по переулкам вверенного ему города. Градоначальник ехал на своем экипаже, придирчиво осматривая улицы: «Все ли так, как должно быть?». Как вдруг, на одном из заборов очень важного учреждения он увидел намалеванный углем рисунок. Рисунок, впрочем, был совсем не плох: рыбак, лодка и сеть. Что в этом удивительного - Феодосия находится на берегу Черного моря и, видимо, тот, кто нарисовал сей шедевр, не равнодушен к непредсказуемой стихии. Но порядок есть порядок, и он должен быть во всем и везде, поэтому: «Закрасить»! – сказал градоначальник и добавил: «Немедленно»!
На следующий день история с рисунком повторилась, но на этот раз неизвестный изобразил на заборе корзину с рыбой. Александр Иванович не на шутку разозлился и отдал новое распоряжение: «Закрасить снова и поставить здесь городового!» Ночью маленького нарушителя изловили. «Ты хорошо рисуешь, - сказал Казначеев черноволосому мальчугану лет 12. – Для начала я определю тебя в гимназию, а там посмотрим».
Казначеев
Через 178 лет, в 2007 году на всемирно известном аукционе «Кристис» картина этого самого мальчика «Корабль у скал Гибралтара» будет продана за 2, 708 миллиона фунтов стерлингов. Конечно, тогда Казначеев не догадывался, что бедный и никому неизвестный мальчишка, в чью судьбу он вмешался, будущий известный на весь мир художник, Иван Константинович Айвазовский. Было ли это счастливой случайностью или предопределено свыше?
«Ованнес Айвазян».
«Я родился в городе Феодосии в 1817 году, но настоящая родина моих близких предков, моего отца, была далеко не здесь, не в России, то бы мог подумать, что война – этот бич всеистребляющий, послужила к тому, что жизнь моя сохранилась, и что я увидел свет и родился именно на берегу любимого мною Черного моря».
Дом, в котором родился Айвазовский
История семьи Айвазовского загадочна и противоречива. Известно, что его предки происходили из галицийских армян и переселились в Галицию из турецкой Армении в XVIII веке. Вот как сам маэстро описывает свое происхождение:
«В 1770 году русская армия, предводидельствуемая Румянцевым, осадила Бандеры. Крепость была взята, и русские солдаты, раздраженные упорным сопротивлением и гибелью товарищей, рассеялись по городу и, внимая только чувству мщения, не щадили ни пола, ни возраста. В числе жертв их находился и секретарь бендеровского паши. Пораженный смертельно одним русским гренадером, он истекал кровью, сжимая в руках младенца, которому готовилась такая же участь. Уже русский штык был занесен над малолетним турком, когда один армянин удержал карающую руку возгласом: «Остановись! Это сын мой! Он христианин»! Благодарная ложь послужила во спасение, и ребенок был пощажен. Ребенок этот был отец мой. Добрый армянин не покончил этим своего благодеяния, он сделался вторым отцом мусульманского сироты, окрестив его под именем Константина, и дал ему фамилии. Гайвазовский, от слова Гайзов, что на турецком языке означает секретарь. Прожив долгое время со своим благодетелем в Галиции, потом поселился в Феодосии, женился на молодой красавице – южанке, тоже секармянке, и занялся, первое время удачно, торговыми операциями…»
Отец Айвазовского был предприимчивым и очень коммуникабельным человеком не без способностей. Известно, что после того, как он покинул Галицию, он направился в Валахию (современная Молдавия) и, возможно, некоторое время путешествовал с цыганским табором, ведь Константин говорил на цыганском, а также польском, владел русским, украинским, венгерским и турецкими языками. Витиеватая судьба занесла его в Феодосию, город, в котором еще недавно проживало 350 жителей, но после получения статуса порто – франко, Феодосия превращается в оживленный торговый центр с населением в несколько тысяч человек. Вероятно, что отец Ивана Константиновича понимал, что делает, потому как сюда, в Феодосийский порт, со всего юга империи доставлялись грузы. Константин Григорьевич, несмотря на то, что был человеком небогатым, начинает заниматься торговлей и женится на красавице – армянке по имени Рипсиме. Спустя год у влюбленных друг в друга молодоженов родился сын Саргис (впоследствии, в монашестве – Габриэл). Шли годы, а Конастантин и Рипсиме, по – прежнему, жили в своем небольшом домике и были счастливы, пока в город в 1812 году не ворвалась страшная эпидемия чумы, и торговые дела Константина резко не пошли вниз. Чума началась 22 августа и всего за четыре месяца унесла в Феодосии жизни 541 человека. Всего страшной болезнью переболело 758 человек.
Рипсиме, мать Айвазовского
Тяжелые последствия страшной эпидемии усугубились необычайно холодной и голодной зимой 1812 – 1813 года. Из дома пришлось продать почти все ценные вещи, настолько велика была нужда семьи Айвазовских. На помощь мужу пришла красавица Рипсиме, которая была искусной вышивальщицей и вышивала ночи напролет, чтобы продать свои изделия и поддержать семью.
Храм, где был крещен Айвазовский
Ованес родился в 1817 году, когда семья испытывала серьезные материальные трудности. 17 июля 1817 года священник армянской церкви города Феодосии сделал запись о том, что у Константина (Геворга) Айвазовского и его жены Рипсиме родился «Ованес (Иван), сын Геворга Айвазяна».
«Блистательный Петербург».
Казалось бы, у Айвазовского не было никаких шансов «выйти люди», потому как по законам того времени, мальчик из бедной семьи не мог рассчитывать на блестящую карьеру в будущем. Все было бы так, если бы это был не Айвазовский. Его исключительные способности к рисованию и музыке было невозможно не заметить. И первым на талантливого мальчугана, который самостоятельно научился играть на скрипке, обратил внимание феодосийский архитектор Яков Христианович Кох. Он и стал давать Айвазовскому первые уроки мастерства, периодически даря ему, то бумагу, то краски, то карандаши. Известен факт, что часто у маленького Ивана не было бумаги, и он рисовал то на стенах, то на заборах, где однажды, его рисунки и заметил градоначальник Казначеев. Сначала Айвазовского приняли в симферопольскую гимназию, а затем в петербургскую Академию художеств на казенный счет и зачислили в пейзажный класс профессора Максима Воробьева, куда он и прибыл 28 августа 1833 года. В Петербурге Ивана приняли радушно. Президент Академии Оленин ласково глядел в глаза и приглашал запросто бывать у него в доме. В 1835 году юный художник из глухой провинции получил серебряную медаль за пейзажи «Этюд воздуха над морем» и «Вид на взморье в окрестностях Петербурга» и был определен помощником к модному пейзажисту, французу Филиппу Таннеру.
"Этюд воздуха над морем".
Вскоре выяснилось, что на этот раз Ивану не так уж и повезло. Высокомерный Таннер разговаривал брезгливо, ничему не учил, в Академию не пускал, зато заставлял Айвазовского смешивать краски, мыть кисти и палитру. Таннер запрещал Айвазовскому работать самостоятельно, но в жилах Ивана Константиновича текла горячая отцовская кровь и он, идя наперекор своему учителю, работает самостоятельно, продолжая писать пейзажи. Всякий раз, когда француз принимался писать свои марины, он старался отослать молодого художника прочь из дома, чтобы тот не подсмотрел секретов его мастерства. Не прошло и двух месяцев такого «обучения», как юноша заболел чем-то вроде нервного расстройства от обиды и разочарования. Больного, исхудавшего, с воспаленными, ввалившимися глазами Ивана, встретил на улице Оленин и чуть ли не насильно забрал к себе домой, отпаивать юношу целебным липовым цветом. В доме Оленина, Айвазовский написал, наконец, свой первый морской вид, и Оленин взял эту картину на выставку Академии, где работа получили благожелательные отзывы, в отличие от работ его псевдо - учителя. Разгневанный француз пожаловался императору Николаю I на своенравного ученика, и все картины Айвазовского были сняты с выставки. Но тто было все равно, что запереть море в комнате - талант юного художника невозможно поставить в узкие рамки. Через полгода художник будет прощен, к тому же, сам Таннер допустил какую – то светскую оплошность и был выслан из России.
«Знакомство с Пушкиным».
Айвазовского определили в класс батальной живописи к профессору Заурвейду для занятий морской военной живописью и даже пригласили сопровождать 9-летнего великого князя Константина в учебном плавании по Финскому заливу. Как-то раз, расположившись на палубе и заканчивая очередной вид Кронштадта, как за спиной возник великий князь и потребовал: «Встань! Да кисть. Я хочу рисовать.» Айвазовскому пришлось подчиниться прихоти не знающего ограничений маленького мальчика . Художник отошел в строну и молча наблюдал, как капризный Великий князь портит почти законченную картину, подрисовывая на бушующих волнах кривобокий корабль. Из этого плавания художник привез немало работ и выставил их в Академии, куда слетится весь Петербург, включая и А.С Пушкина, который наговорил смущенному Айвазовскому много хороших слов в духе: мол, удивительно, как это ему, южанину, удалось передать краски Балтики? А жена великого поэта, красавица Наталья Николаевна в роскошном бархатном платье с открытым декольте и очаровательной шляпке со страусиным пером, окончательно смутила юное дарование, воскликнув: « Александр! Заметил ли ты, что этот юноша поразительно похож на тебя в юности?».
Это была единственная встреча художника с поэтом – через год по всему Петербургу пронесется страшная весть о смертельном ранении Пушкина на дуэли. На правах знакомого Айвазовский помчался к дому поэта на Мойке. Ему пришлось стоять в толпе под окнами, потому как в дом его не пустили, тихо плакать и стряхивать ежесекундно с шапки колючий и ледяной снег. На следующий день, Айвазовский вновь пришел к дому поэта, но Пушкин уже умер. Гроб с телом стоял в гостиной, рядом сидел профессор Академии Федор Бруни и рисовал покойного. Иван Константинович, раздобыв бумагу и карандаш, покорно ждал своей очереди…. Рисунок у художника не получился. В это вечере Айвазовский оплакивал поэта и свои надежды стать хорошим портретистом. Любящие друзья говорили безутешному Айвазовскому:
«Что ты, Ваня, Пушкин же любил море, рисуй, что умеешь, и это будет твой дар ему». Умей ценить судьбу, не оглядываясь на чужую».
Продожение следует.... В следующей статье Вы узнаете об удивительных путешествиях Ивана Айвазовского по Европе...
Вместе с этим читают:
К 200-летию Айвазовского в Феодосии состоится грандиозная выставка